Первый канал

Четверг, 22 мая 2008, 22:30

Ведущий: В студии Алексей Пиманов

 

Человек и закон в эфире.

 

Ведущий: Есть такое понятие «конфискат», то есть имущество, изъятое в ходе расследования тех или иных преступлений. Его, как правило, продают. А прибыль идет в доход государства. Вы верите, что так происходит в ста случаях из ста? И правильно делаете. Полгода назад мы рассказали о целой банде, занимавшейся продажей конфиската, про высокопоставленных покровителей, про престижные домах в Жуковке и супердорогие иномарки, про 20 мобильных телефонов на брата и позолоченные краны из горного хрусталя. Та история наделала много шума. Но мало кто верил, что дело не спустят на тормозах. Скандал, связанный с прошлогодними июньскими обысками в Российском Фонде Федерального Имущества к зиме почему-то затих, но в апреле этого года неожиданно получил громкое продолжение. У нас в руках оказались телефонные переговоры фигурантов и их бухгалтерские записи, по-модному спрятанные от посторонних глаз на флэшках. Они проливают свет на многое в этом громком деле.  Это надо читать, слушать и смотреть.

Оперативные съемки по ГУ МВД РФ по ЦФО

Весна прошлого года. Так начиналась операция по ликвидации организованной преступной группировки, которая занималась незаконной реализацией конфискованного у столичных предпринимателей товара. Аресты проходили по всей Москве и даже в элитном поселке на Рублевке. Следователи и ОМОН нагрянули сюда рано утром. Возможно, именно поэтому хозяева особняка на 34 участке Жуковки не сразу поняли, что происходит.

Возможно, фигуранты дела, а их на сегодняшний день 17 человек, были уверены в своей силе и безнаказанности. Скоро Вы поймете, почему. После основных арестов, казалось, что главная работа сделана, но в апреле этого года - новое громкое задержание бывшего прокурора северо-западного округа столицы Валерия Самойлова. Дело приобрело неожиданный поворот. В нашу редакцию попали эксклюзивные материалы: телефонные переговоры членов группировки и их финансовые документы. Сегодня мы продолжаем наше расследование.

 

Владимир Маркин, руководитель отдела по взаимодействию со СМИ Следственного комитета при прокуратуре РФ: В период с 2006 по 2007 год граждане Чубатов и Лисагор организовали преступное сообщество, в которое вошли коррумпированные сотрудники правоохранительных органов, в том числе высокопоставленные сотрудники УБП северо-западного административного округа Москвы, также сотрудники прокуратуры и коммерсанты.

Ведущий: Не каждый министр или депутат может позволить себе такие номера да еще на двух машинах. Этот мужчина, он же – владелец престижных иномарок,- не известный артист, не олигарх и не владелец промышленной империи.

Схема, которую придумали друзья и Борис Чубатов вместе с бывшим прокурором Валентином Самойловым, действовала безотказно.  Это – кадры задержания Леши Белого и Кости Баламуда. Они же – Алексей Коренский и Константин Давыдов, наводчики. Молодые люди, искали объект для разграбления и следили, пока склады будут заполнены «под завязку». Параллельно с этим тушинский межрайонный прокурор Борис Нерсесян, обыск у которого поразил даже повидавших много оперативников - но об этом чуть позже – искал в своем производстве старые уголовные дела по контрабанде. Как правило, это были истории об арестованных фургонах с бытовой техникой, компьютерами и спортивными товарами, владельцев которых не нашли, а потому дела приостановили. Вдохнуть новую жизнь в запыленные папки с зависшими материалами было выгодно всем.

 

Владимир Маркин, руководитель отдела по взаимодействию со СМИ Следственного комитета при прокуратуре РФ: У каждого из членов этого преступного сообщества была своя роль. Одни подыскивали фирмы, которые занимались импортом дорогостоящей бытовой техники, другие изготовляли фальшивые документы, печати, которые, якобы, имели принадлежность к уголовным делам по факту контрабанды. И третьи подбрасывали на эти фирмы-жертвы эти печати, и там уже в дело вступали правоохранительные органы.

Ведущий: Эти кадры сняты самими наводчиками. Именно они по несколько дней дежурили у складских ворот, записывали номера машин и ждали момента, когда ангары будут максимально заполнены. Дальше в игру снова вступал прокурор Нерсесян и его подчиненный, следователь Кириллин. Валентин Самойлов прикрывал своих товарищей.

 

Телефонный разговор бывшего прокурора СЗАО г. Москвы Валерия Самойлова с Романом Чубатовым:

Самойлов: Ты спокойно отдыхай. Я держу руку на пульсе. Тебе немного не то докладывают. Там нет пока возможности. Я сейчас в разведку, в прокуратуру города еще съезжу. Там же до сих пор проблемы. Мне надо закрыть там вопрос. Поэтому спокойно отдыхай. Вот когда ты приедешь, обговорим, что-то близко будет.

 

Ведущий: Когда все было готово, прокурор Нерсесян сообщал Лисагору название компаний посредников, которые фигурировали в старом уголовном контрабандном деле  в качестве прокладок или фирм-однодневок. Лисагор с Чубатовым изготавливали фальшивые печати, штампы и бланки этих фирм. Нерсесян выписывал ордер на обыск, а его подчиненный, следователь все той же тушинской прокуратуры Павел Кириллин в сопровождении сотрудников УБПа выезжал на обреченный склад. Вслед за следователями на этот склад заходили и члены преступной группы. Юридическое сопровождение осуществлял адвокат Александр Шумилин.

 

Телефонный разговор адвоката Александра Шумилина с Романом Чубатовым:

Чубатов: Сань, ты только постоянно с ними общайся. Вдруг что-то как-то… И еще. После обеда будут звонить. Миша. Парень будет звонить. Он тебе продиктует полностью координаты этого «Флэта», то есть ИННы, юридический адрес, КПП.

Шумилин: Договорились.

Чубатов: И имей в виду, что мои мужики сейчас сидят там все фотографируют, дежурят, чтобы знал этот. Чтобы эти команды все знали, чтобы к среде четко подготовились бы.

Шумилин: Хорошо.

 

Ведущий: (Кадры следственного эксперимента)

На этих кадрах один из участников преступной группы рассказывает, как он подбрасывал в определенное место мешочек с печатями и бланками, а сотрудники УБП делали вид, что неожиданно все находили.

Следователь, обнаружив печати, делал вывод: хозяева складского помещения имеют непосредственное отношение к, казалось бы, всеми забытому делу по контрабанде. Содержимое склада – это и есть вещественное доказательство, которое необходимо изъять, причем в полном объеме. А дальше начиналось самое интересное. Откуда ни возьмись, появлялись гигантские фуры. Группа товарищей лихорадочно выносила технику, а фуры увозили ее в неизвестном направлении. Погрузка иногда длилась несколько суток. Можно представить, какими объемами, а, соответственно, и доходами оперировала группировка.

 

Юрий Крылов, сотрудник склада: Но с их стороны лица, которые принимали участие в качестве понятых, и грузчики, будем говорить так, конечно, эти лица вызывали очень большое сомнение в причастности к правоохранительным органам. Это были какие-то люди полу-уголовного вида.

 

Ведущий: Весь товар попадал на склады фирм, аккредитованных Российским фондом федерального имущества. Это и были фирмы Лисагора и Чубатова. А дальше в течение 10 дней следователь выносил решение о реализации вещественных доказательств в доход государства. Ведь контрабанда же! На стадии реализации в игру вступали оценщики, кстати, тоже аккредитованные РФФИ.  

 

Владимир Маркин, руководитель отдела по взаимодействию со СМИ Следственного комитета при прокуратуре РФ: Приезжал эксперт тоже соответствующий коррумпированный, оценивал эти конфискованные товары на суммы значительно ниже рыночных. Например, по одному из эпизодов, стоимость бытовой техники оценивалась по рыночным ценам порядка 120 миллионов рублей, а ее оценили там порядка там 12 миллионов рублей.

 

Ведущий: Вот, например, название конфискованного холодильника, а вот – его цена с точки зрения оценщиков РФФИ.

 

Сергей Бутузов, следователь по особо важным делам СУ СК при прокуратуре РФ по г. Москве (Архив сентябрь 2007 года): Стоимость товара была занижена более чем в 50 раз, то есть, ну например, стиральная машина стоила в районе тысячи рублей. Новая упакованная.

Голос репортера: Которая в магазине стоит тысяч 30?

Сергей Бутузов: тысяч 30 – 15.

 

Ведущий: Товар, оцененный в 50 раз дешевле номинала, мгновенно разлетался по дружественным компаниям, а все участники бизнеса получали свою долю. И так снова и снова. Только с февраля по май 2006 года группировка опустошила склады сразу пяти крупных поставщиков компьютеров, бытовой техники и спортивной одежды. И это – только то, что подтверждается собранными доказательствами. Но даже в отлаженной до автоматизма схеме случаются сбои. После очередного изъятия крупной партии бытовой техники предприниматели не выдержали и подняли шум. Их заявление в городскую и генеральную прокуратуры повлекли за собой передачу странных дел из рук Бориса Нерсесяна в соседнюю хорошевскую прокуратуру. Но членов группировки это не заставило остановиться. Везде можно найти подход к людям.

 

Телефонный разговор адвоката Александра Шумилина с Романом Чубатовым:

Шумилин: Там следак спрашивает… может надо будет к прокурору идти. Он в курсе всех движений.

Чубатов: Кто в курсе всех движений?

Шумилин: Он же должен поставить в курс, что он как бы выпишет постановление об обыске.

Чубатов: По прокурору, конечно,  удобнее было бы, чтобы туда Самойлов зашел.

Шумилин: Договорились. Я тебе прямо с утра набираю.

Чубатов: Сейчас пока пусть бумаги дополнительно там готовят…тщательно там. Может надо еще «колобашки» дополнительно мешочек, чтобы подбросить при обыске.

 

Ведущий: «Колобашками» Чубатов называет не что иное, как поддельные печати. Следившие за каждым шагом своих подопечных, оперативники были поражены. Лидеры группировки даже не думали сворачиваться. Они упорно продолжали идти к намеченной цели, только теперь используя своего следователя из хорошевской прокуратуры.

 

Телефонный разговор Тушинского межрайонного прокурора г. Москвы Бориса Нерсесяна с Борисом Лисагором:

Лисагор: Послушай меня внимательно. То, что забрали, завтра вернут. Но вернут в вашу главную контору. Давай созвонимся вечером сегодня пересечемся. Из этих соображений будем думать.

Нерсесян: Хорошо.

Лисагор: Они оставляют себе только то, что они оставляют. То, что раньше делал город, теперь делают они. А все остальное они сваливают в округ, обратно.

Нерсесян: Обратно, да?

 

Оперативные съемки ГУ МВД РФ по ЦФО.

Ведущий: Обыск на квартире Бориса Лисагора. Стоит заметить, квартира на Арбате и очень большая, но не это главное. Следователи нашли здесь около 20 мобильных телефонов. Столько же было и у Чубатова. Каждый предназначался для разговоров только с одним человеком, но, как мы видим, конспирация провалилась. Здесь же - копии прокурорских документов, справки по уголовным делам. А вот и технические паспорта на машины временно безработного Лисагора. Два Лэндровера, Мерседес SL 500, мотоцикл BMW, а еще у Лисагора была Феррари.

 

Телефонный разговор Тушинского межрайонного прокурора г. Москвы Бориса Нерсесяна с Борисом Лисагором:

Лисагор: Я от них вышел и поехал в главное депо, в головное.

Нерсесян: А там есть с кем?

Лисагор: Там в этом депо мне подсказали, что надо сделать. Я подъехал в главное депо, но человека не застал. Я увижусь с ним завтра.

Нерсесян: Ты держи меня в курсе, потому что

Лисагор: У нас в депо, конечно, наши товарищи близкие, ты чего. Именно вот по этой линии.

Нерсесян: Потому что младший мой коллега волнуется, беспокоится.

Лисагор: Нет, дружище, мы с тобой договорились. Ты же знаешь, советские люди друг друга в беде не бросают.

Нерсесян: Да. Наша служба и опасна и трудна.

 

Ведущий: Для непосвященных этот разговор малопонятен. Для оперативников, которые уже несколько месяцев контролировали все их переговоры, был очень важен. «Депо» - так члены группировки называли московскую городскую прокуратуру. Дело в том, что по улице Новокузнецкая, где находится основное здание, проходят трамвайные пути. «Главное депо» - прокуратура генеральная. Прослушка четко давала понять: подопечные засуетились, узнав, что по ним работают оперативные службы. Удивительно, но они до последнего были уверены, что все их проблемы легко решаются. Следователи понимали, медлить с арестами больше нельзя.

 

Телефонный разговор Тушинского межрайонного прокурора г. Москвы Бориса Нерсесяна с Борисом Лисагором:

Лисагор: Я тут полтора часа торчал в депо по нашим вопросам. Ничего толком не говорят. Там закрыта вся эта ситуация. Никто ничего не знает. Единственно, там какое-то решение будет приниматься в июне. Сегодня вечером еду в головное депо.

 

Ведущий: А в июне следственной группе с трудом удалось получить ордер на обыск в квартире Тушинского межрайонного прокурора Бориса Нерсесяна. Как говорится, без комментариев.

 

Голос за кадром: Где сейф находится, покажите.

- У кого ключи от него хранятся?

Нерсесян: Дома хранятся. Все знают место.

Голос за кадром: А что в нем хранится?

Нерсесян: Деньги.

- В какой сумме?

Нерсесян: Посмотрите.

- По Вашей оценке?

Нерсесян: Тысяч 200.

(В ванной комнате) А что, других не было, металлических? Пришлось такие поставить?

Нерсесян: У нас фирма. Исключен такой юмор, понимаете?

Пришлось золотые поставить. В магазине не было.

В магазине не было? Пришлось золотые поставить?

 

Ведущий: Кстати, при обыске в квартире Лисагора следователи нашли флэшку с очень любопытной информацией. Вот распечатка, сделанная с электронного носителя:

100000 - для РФФИ (Российский Фонд Федерального Имущества)

10000 – нудный

Под этой кличкой у них проходил представитель одной из российских спецслужб.

30000 – опера, сотрудники правоохранительных органов.

И, наконец, нарцисс – 90000.

Так Лисагор с Чубатовым называли между собой Бориса Нерсесяна, а инициалы «В.Н.» и 510000 – напротив, принадлежали Валентину Самойлову. Все суммы, естественно, были в долларах США.

 

Роль Самойлова в этом преступном сообществе был один из ключевых, потому что он на тот момент уже уволился из органов прокуратуры, но, используя свои связи, свой авторитет, он фактически и знакомил всех фигурантов вот этого преступного сообщества друг с другом и, соответственно, где-то в какой-то степени координировал всю эту деятельность.

 

Ведущий: Они бились за себя и за свое дело до конца. Их связи и возможности, казалось, были безграничны. Оперативники не сразу разобрались, кто же на самом деле был главным в этой группе. Телефонный разговор, который Вы сейчас услышите, свидетельствует, у Бориса Лисагора был человек, способный получить закрытую информацию по его делу даже из штаба по расследованию.

 

Телефонный разговор Тушинского межрайонного прокурора г. Москвы Бориса Нерсесяна с Борисом Лисагором:

Лисагор: Смотри, какая ситуация. Мне завтра днем снимут полностью всю информацию, у них прямо изнутри. Кто, что, весь расклад. Основной вопрос, я тебе сегодня сказал, что будет сделано. Мне завтра снимают всю эту информацию, я еду, мы с тобой сидим и рассуждаем.

Нерсесян: Давай, тогда завтра я - в свободном полете.

 

Ведущий: Обыски, подписка о невыезде. Борис Нерсесян первым понял, что у них ничего не получилось, но дожидаться, пока за ним придут, похоже, не стал.  В то время, как следователи добивались в суде разрешения на его арест, он тихо уехал из страны.

Надо отдать должное следственному комитету при Генеральной прокуратуре. Если бы ни принципиальная позиция его руководства, эта история с участием бывших и действующих прокуроров имела все шансы не дойти до суда.

Сегодня арестованные знакомятся с материалами. В них вошли пока четыре эпизода. По нашим данным, группа Лисагора, Самойлова и Чубатова действовала не только через один северо-западный округ столицы. Они имели связи по всей Москве, в прокуратурах и оперативных отделах милиции и сейчас продолжают работать их люди. Свято место, как говорится, пусто не бывает. Вот разговор, который произошел сразу после первых арестов. На одном конце провода – некто Алик, на другом – Сергей Великий. Оба абонента являлись одновременно и компаньонами, и конкурентами Бориса Лисагора и Романа Чубатова.

 

Телефонный разговор Алика с Сергеем Великим:

Сергей: Алик, я не мог разговаривать.

Алик: Леху тоже поймали?

Сергей: У Лехи все четыре телефона отключены.

Алик: Они сидят?

Сергей: Ну, пока сидят, пока обвинение не предъявлено, конечно.

Алик: Предъявят стопудово.

Сергей: Борю пусть «гасят», а Рома-то нам нужен, ты чего?

Алик: Нам нужен, но его тоже погасят стопудово.

Сергей: Он нам денег столько должен, ты что!

 

Ведущий: 100000 долларов – нудный, 30000 – опера, 90000 – нарцисс, и 510000 – человеку с инициалами «В.Н.» Ребята, конечно, гуляли с размахом. Во что выльется этот размах после суда, посмотрим.